Почему в России бары - это "не про поесть"? Где заканчивается ресторанная культура страны? И о сложностях гастрономического бизнеса рассказал владелец сети «Дорогая, я перезвоню» Дмитрий Левицкий.
В баре надо жить - ресторатор
— Правда, что в России хромает ресторанная культура? Почему продукты дорожают, и питание дома, соответственно тоже, а вне дома по-прежнему особо не едят?
Конечно, хромает. Когда ты приезжаешь в Европу и видишь, что люди завтракают в кафе, обедают в кафе, ужинают в кафе, то есть существуют: сама культура и само социальное поведение, при котором люди в принципе чашку кофе утреннюю пьют не дома, а пьют ее в кафешке, говоря здравствуйте друг другу, этому бариста и так далее. Мы очень часто успокаиваем себя, говоря, что понятно, нет денег, у нас уровень жизни другой и так далее. Но это не совсем так. У нас потребление построено по-другому. Человек покупает себе в кредит, 7 айфон, который европеец себе не покупает. У нас искажено потребление в сторону: машину купить, которая тебе никак по доходам не подходит. Ни один европеец не купит себе огромный танк, за который будет выплачивать кредит еще 15 лет. Он ездит на малолитражке, пользуется стареньким телефоном, не носит брендованную одежду, но не отказывается от похода в кафе. У него нет денег на эту машину, но деньги на поход в кафе у него есть. Это просто другая модель социальных трат.
- Большой разрыв в столице и в регионах в этом плане?
Большой разрыв и в столице между ЦАО и за МКАДом. Конечно иногда нам кажется, что в центральном округе почти как в Европе. Но всё, что происходит в нашей стране, как в Европе — это вот 9 км Садового кольца. Все. Здесь гастрономия, здесь новые тренды, здесь люди питаются вне дома, здесь все, как в Европе. Чуть-чуть туда дальше: Третье кольцо, МКАД, и все, там уже с гастрономией тяжело. Там уже поход в ресторан — это праздник.
В нашей стране поход в ресторан - это событие, это не про еду. Это ивент, то есть это вот приодеться.
- Некий выход в свет?
В каком-то смысле. Просто пойти поесть — у нас такое не работает. И это накладывает отпечаток на все, что у нас происходит в самих ресторанах: мы больше дома культуры такие, где пицца, кальян, суши, все в одну кучу и люди как бы приходят отдохнуть. Люди заходят, и им говорят — хорошего вам отдыха. То есть мы не "про поесть". Или мы говорим: пойдем куда-нибудь посидим? Мы идем в ресторан сидеть. Вот это вот российская культура посещения заведений. И вот, что нам предстоит менять в глобальном смысле, сделать так, чтобы питание вне дома было частью жизни людей. не надо брать в кредит четвертую стиральную машинку, как тебя из телевизора каждый раз убеждают, ничего страшного не будет без этой машинки. Сходи с семьей в пиццерию, встреться с друзьями, ведь питание вне дома — это же еще и социальный акт.
- Посоветуйте что-нибудь тем, кто мечтает открыть свой бар, свой ресторан, но пока еще думают с чего начать.
Совет дам один, зная уже по опыту, сколько денег и сколько времени, сил люди спускают в итоге в нашем бизнесе — обязательно пойти поработать сначала в отрасль, чтобы понять, что такое иметь свой собственный бар, изнутри. Потому что конечно, многие люди, приходя, говорят: "хочу свой бар", и не понимают, что вот эта вот картинка, которую они видят, когда сидят пьяненькие и смотрят вокруг и думают, что ничего прекраснее нет, кроме как владеть собственным баром, они просто физически не понимают, что это только вершина айсберга, а основная работа человека, который владеет баром, это не совсем такая романтика и не такая картинка. Вот, поэтому в первую очередь пойти и посмотреть изнутри нужно ли это. Это очень сильно снимает розовые очки, и адекватность твою возвращает на место.
Второе, что могу сказать, что конечно, если уж ты собираешься открывать собственный бар, будь готов положить себя всего на это.
Я первые пару лет просто жил там, и на мойке работал и смены брал и просто сидели, смотрели, что происходит, что за гости, как это все движется и так далее.
Ну а третье, наверное, что гигантских денег сегодня в этом бизнесе практически невозможно заработать. И времена те прошли во всех смыслах, и в целом доходность нашего бизнеса не такая большая. Ну и конкуренция, конкуренция, все больше и больше баров в городах. Это хорошо с одной стороны , потому что рынок развивается и растет, но с другой, приходиться делиться.
"Церковь — не клуб! Если из клуба все уйдут, его просто не будет. Но Церковь есть, даже когда мы не все в ней понимаем. Она останется, даже если в ней не будет ни кардиналов, ни папы, ибо они принадлежат ей, а не она — им. Если все христиане внезапно умрут, она останется у Бога. Неужели вам не ясно, что я больше верю Церкви, чем себе? Нет, что я больше верю в Церковь, чем в себя самого? Да что мне до чувств, если их перевернет приступ печени или бутылка бренди?"
Гилберт Честертон. "Шар и крест"
Игумен ПЕТР (Мещеринов), Свято-Данилов монастырь
Одна из причин того, что люди не понимают христианство и отталкиваются от Церкви — это подмена Евангелия — в буквальном переводе "благой вести", "благовествования" — неким зловествоеанием . Основание нашей веры — Воскресший Христос, пасхальная радость, которую может почувствовать любой человек, — подменяется проповедью о мировом масонском заговоре, о скором пришествии антихриста, о бесах, аде и вечных муках. Христос же является только средством, чтобы всего этого избежать. Причем даже не Христос, а внешняя церковность, исполнение обрядов, механическое выстаивание воскресных богослужений.
В итоге религиозные запросы души не удовлетворяются. И поэтому многие искренне ищущие Бога люди стараются держаться подальше от такой Церкви. Она кажется им каким-то странным заведением, где люди помешаны на тайном масонстве и бесах. Безусловно, существуют и бесы, и "тайна беззакония", и антихрист, который в итоге явится. Но страшно не это, а то, что все сие служит основанием проповеди и почему-то называется Православием.
Священник Михаил ВАСИЛЬЕВ, настоятель Патриарших подворий при штабе ВДВ и РВСН
Во-первых, потому, что это трудно. Во-вторых, потому что для современного, весьма прагматичного по своему мировосприятию человека это невыгодно. Приходится тратить свое время — у современного человека иллюзия, что времени ему не хватает, хотя это не мешает впустую тратить его, например, у телевизора. И человек все время живет тем временем, которое он на самом деле часто бездарно тратит. Он стоит в храме — и ему кажется, что у него много неотложных дел, что надо куда-то бежать. И действительно — это известно еще древним подвижникам благочестия — побыть наедине с собой уже бывает непривычно и трудно, а тем более прийти к Богу и быть с тем Богом, в Которого хотя ты и веруешь, но еще не видишь достаточно. Наверное, все это в комплексе приводит к тому, что современный человек, бесцельно проводя значительную часть своей жизни, не может найти времени, чтобы побывать, или постоять, или даже, не побоюсь этого слова, помолиться за богослужением.
Священник Александр ЛАВРИН, клирик храма Иконы Божией Матери "Живоносный Источник" в Царицыно
Думаю, причина здесь не в атеизме. Атеистов сейчас мало, убежденных же и раньше было немного. Людям, как правило, более свойственно религиозное равнодушие. И когда после падения атеистической идеологии оказалось, что многие не чужды признания духовного мира, — всплыла серьезная причина, почему люди не ходят в храм: само по себе признание "потустороннего" ничего не меняет в жизни человека. Настоящая религиозная жизнь начинается тогда, когда человек захочет, чтобы Бог стал в его жизни главным. А это всегда непросто, требует от человека напряжения: поиска, труда.
Нельзя обойти стороной и горькую для нас, церковных людей, правду. Многие люди не ходят в храм, потому что мы, христиане, сами подаем к этому повод. В религиозной жизни был очень большой перерыв, многие традиции утеряны, прежде всего — традиции терпения и смирения. И, к сожалению, люди часто не находят в христианах примера евангельской жизни.
Не последняя причина и в нас, священниках, пастырях. Мы вышли из той же среды "религиозного забвения" и так же учимся христианской жизни. Но цена наших ошибок гораздо выше, чем у прихожан, когда мы не являем сердечной теплоты и понимания. Я это хорошо знаю, замечая порой в себе небратское и нелицеприятное отношение — при исповеди, в беседе с людьми...
Поэтому сегодня Церковь видится не столько местом духовного подвижничества, сколько больницей, принимающей и целящей больных и инвалидов. Значит, и входят в нее те, кто признал свою болезнь и захотел лечиться.
Протоиерей Игорь ПЧЕЛИНЦЕВ, пресс-секретарь Нижегородской епархии
Беда, наверное, в том, что в народе существует определенная религиозная самодостаточность — почти 80% россиян считают себя православными христианами. "Мы крещеные...", "мы же ничего не отрицаем...", а также "ну, наверное, что-то там есть..." Если к этим утверждениям добавить то, что многие люди действительно приходят в храм хотя бы один-два раза в год (на Пасху, поставить свечку...), то получается, что в какой-то мере церковная жизнь в народе существует. Некоторые даже причащаются (от одного раза в год до одного раза в несколько лет), не отдавая себе отчета, в каком великом Таинстве они принимают участие. Реальной церковной жизнью стараются жить всего лишь 1 — 3°/о россиян.
Соответственно, наш православный народ и является главным потребителем массовой "духовной" культуры — активно возрождаемого язычества с его обычными атрибутами — гороскопами, гаданиями, целителями и религиозным безразличием и всеядностью. Церковная жизнь не развлекает так, как современный "мистицизм на диване" — и поэтому она не востребована. Церковности надо учиться, но это не находит отклика в душе современного человека, привыкшего потреблять "духовный фаст-фуд".
С другой стороны, видимо, наша дорогая и многострадальная Церковь еще не находит в себе сил идти навстречу народу. Некоторые священнослужители и некоторые миряне из числа новообращенных считают, что Церковь должна не нисходить до современного человека, а поднимать его над погибающим миром. Это верно по смыслу, но неверно по тактике. Эти люди считают, что не надо ни к кому идти — кому надо, придут в церковь сами, и мы их всему научим (кстати, под "всем" нередко подразумеваются внешние вещи — как креститься, как стоять на службе и т.п., а богословие — оно для богословов).
Также надо сказать и о православном "фаст-фуде". Существуют общины, спекулирующие на мистических чувствах современного человека, зачастую отравленного неоязычеством, и взамен настоящей духовной пищи они дают своим новым членам пищу сомнительную. Обобщенное название таких общин — "Как избежать конца света и остаться при своих". Путь таких общин явно сектантский и идет врозь со Священноначалием Церкви и здравым смыслом, но некоторых он очень привлекает, отвращая от настоящей православной церковности.
Большую роль в расцерковлении невоцерковленных играют, конечно, и СМИ. Одной рукой насаждая новые (на самом деле — старые) языческие ценности, СМИ другой рукой поливают грязью возрождающееся Православие, создавая в обществе крайне отрицательный образ Церкви и Ее служителей.
И в результате — народ робко топчется в церковном дворе и проходит мимо, а священнослужители с верными прихожанами выглядывают из церковных дверей в надежде на то, что кто-то еще заглянет к ним на огонек. В надежде всему их научить.
Священник Николай ЕМЕЛЬЯНОВ, заместитель декана Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета
Самое удивительное, что люди в Церковь ходят. Это удивительно, потому что в России после целой эпохи гонений, религиозного бескультурья и безграмотности современному человеку, казалось, бы невозможно обрести традиционную духовную культуру и веру. Современная мода, массовая культура, жесткая пропаганда, иногда даже сегодняшняя государственная политика препятствуют этому. Однако вопреки всему многие эту духовную культуру обретают или хотя бы очень к ней стремятся.
Это всегда процесс очень личный и очень трудный. Он требует работы над собой, много смирения и покаяния, что никому и никогда не было просто. В Евангелии Господь, обращаясь к ученикам, называет их "солью земли". Соль — это замечательный и очень древний религиозный символ. Кроме прочих, в нем есть и очень простой, можно сказать, бытовой смысл. Соли кладут в пищу всегда очень мало — одну ложку на большую кастрюлю, но без нее пища бывает безвкусной. Этой "соли" — тех, кто не просто "глядит издалека" или даже "заходит в Церковь", но живет по вере церковной жизнью, — всегда было и будет немного.
С другой стороны, от самого общества и даже во многом от государства зависит, будет ли оно хотя бы обращено лицом к высокой духовной культуре — или его жизнь потеряет свою "соль", станет "безвкусной" и бессмысленной.
Иеромонах МАКАРИЙ (Маркиш), Свято-Введенский монастырь, г. Иваново
Мне пришлось пятнадцать лет жить и работать вдали от России, в американском штате Массачусетс. В Соединенных Штатах вряд ли можно представить себе, чтобы человек, называя себя православным, не был регулярно в церкви. Это относится в равной мере и к тем, кто унаследовал Православие, и к тем, кто уже в сознательном возрасте вернулся к своим национальным и культурным корням. И, конечно же, к тем, кто подобно евангельскому купцу, нашедшему жемчужину несравненной ценности, пришел в Православие "извне". Заметьте, что и для тех, и для других, и для третьих характерен интерес к религии вообще и Православию в особенности. Пускай невежество и доминирует на культурно-общественной сцене, но, преодолевая его, люди приходят в Церковь.
А если отвечать более обще... Применительно к человеческой жизни, вопрос "почему" дает колоссальный простор для ответа, и что ни ответить — все будет в той или иной мере верно: потому что не хотят, потому что не привыкли, потому что нет времени, потому что не видят нужды, потому что им там тесно, холодно, жарко, душно, скучно и проч. Коренная причина — наша слабость, несобранность, расхлябанность, безответственность, равнодушие. Наш грех. Если позволите уточнить вопрос таким образом: "Укажите причину, устранение которой на сегодняшний день наиболее реально и действенно", то я отвечу одним словом — невежество. Устранить ее, соответственно, позволит школьное просвещение и миссионерская проповедь на местах и в СМИ, в чем да поможет нам Господь.
Священник Иоанн ОХЛОБЫСТИН, клирик храма святителя Николая в Заяицкой слободе
Когда только начиналось возрождение Православия, то сами верующие люди и священники невольно делали многое, чтобы отвратить людей от Церкви. Все эти старушки, шипящие на молодых девчонок, которые впервые зашли в храм в брюках. Все эти младостарцы и младостарицы, их "пророчества" и дикие полуязыческие "наставления". И странная кликушеская литература, называвшаяся "православной". Все эти запугивания в проповедях священников, что вы, мол, жуткие грешники, мерзавцы. Срочно раздайте все свое имущество, а сами — на колени, на горох. И все равно нет вам прощения... Как вспомню, просто дрожь берет. Дошло дело до того, что пришлось вмешаться самому Святейшему Патриарху.
Многие, впервые зайдя в храм и столкнувшись с таким к себе отношением, подумали: а пойду-ка я лучше куда-нибудь в буддизм, там все не так мрачно. Ну и, конечно, с годами добавились темы для критики, среди них — сотовые телефоны и машины у священников (интересно, а как без этого быть на связи, если понадобится, и посещать больных прихожан?) и так далее.
К счастью, постепенно все эти перекосы в отношениях светских людей и Церкви сглаживаются. Народ перестали запугивать, в храм приходит все больше людей. Теперь мы можем лучше донести до прихожан, что главное в Православии не строгость, а любовь. Ведь Бог есть Любовь.
Священник Дионисий ПОЗДНЯЕВ, Гонконг, Китайская народная республика, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
Думаю, причины разные. Есть просто люди, не верующие в Бога — тут и спроса нет. Помню, одна пожилая дама, говоря о церковной службе, приводила сравнение с театром: "Можно раза два-три сходить на спектакль, но не более... а одинаковые службы изо дня в день — это же ужасно, должно быть, однообразно и скучно!". Тут очевидно неумение молиться храмовой молитвой, незнание службы, непонимание смысла происходящего. Для многих этот язык, богатейший и красивейший, совершенно недоступен. Больше нужно говорить о смысле богослужения, давать людям понять, что в храме можно приобщиться небесному, уже на земле можно стать причастным к Небу.
На самом деле, люди не умеют в Церкви находить и обретать главное — опыт Неба. Отчего? Оттого, что порой ищут чего-то другого. Не находят — и разочаровываются. Может, им и не нужен этот опыт Неба... Но ведь остальное все так второстепенно.
Многие не могут заставить себя, понудить в практике духовной жизни — как Господь сказал, "Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11:12) — а лень ведь молиться, трудно поститься, ум не привык сосредотачиваться, стыдно исповедоваться! Это — основные причины.
А если говорить о причинах более внешнего порядка, то это — занятость священников, их торопливая невнимательность, порой холодная... Иногда — грубость прихожан, вообще распространенное ныне хамство... Это большая проблема для тех, кто стоит у порога Церкви и надеется видеть в ее чадах Образ.
Иеромонах СЕРГИЙ (Рыбко), настоятель храма Сошествия Святого Духа на апостолов на Лазаревском кладбище г. Москвы
Подлинная причина в том, что у человека просто нет особого желания ходить в церковь. Когда он молод, преисполнен оптимизма — ему не до того. Он смотрит на жизнь сквозь розовые очки, кует свое светлое будущее...
И только повзрослев, столкнувшись с реалиями жизни, он начинает задумываться, начинает знакомиться с христианскими ценностями — и в итоге нередко приходит в храм. Это обычно люди зрелого возраста, за сорок лет. Тем не менее, встречаются и молодые люди, которые с юности посвятили себя Богу. Либо они рано пережили какие-то трагедии, разочаровались в земных ценностях, либо это чистые души, призванные Богом. Я их достаточно часто встречал, хотя по нашим временам такой человек — просто чудо. Бывает, что и в тридцать лет воцерковляются, и в двадцать, хотя какой-то видимой причины — несчастной любви, жизненных трагедий и т.п. — нет. Кто имеет открытое сердце — к тому Бог приходит раньше.
Протоиерей Александр СОРОКИН, настоятель храма Феодоровской иконы Божией Матери и часовни свв. Новомучеников и Исповедников Российских, председатель Издательского отдела Санкт-Петербургской епархии
Вообще-то ходят. Хотя мало. Если ответить коротко, причина, конечно, в самих людях. Причем, как в тех, кто туда не ходит, так и в тех, кто там уже находится. Не нужно доказывать, что каждый человек религиозен по своей природе, и эту свою религиозность каждый выражает по-разному и в разной мере. Но процент тех, кто свою веру показывает явно и осознанно как веру в Бога, о Котором учит Библия, — совсем не так уж велик. А тех из них, кто ходит в церковь — еще меньше.
Наверное, это потому, что для многих до сих пор не совсем ясно, что такое Церковь и почему без нее человеку трудно и плохо. Общепринятое мнение о Церкви так укоренилось в сознании большинства людей, что им в голову не приходит, что Церковь — это нечто совсем иное, нежели загруженные заботами священники и унылые миряне. Многие вообще отождествляют Церковь только с иерархией священников, то есть воспринимают ее как некую организацию, выполняющую определенные функции. А новозаветное учение о Церкви как о христианской общине, собравшейся вокруг воскресшего Христа, мало понятно массовому человеку. И беда в том, что в самой Церкви многие люди не сразу до этого доходят — а потому не способствуют приходу других людей, которые поэтому и не ходят в церковь.
Протоиерей Аркадий ШАТОВ, председатель епархиальной комиссии по церковной социальной деятельности г. Москвы
Люди не ходят в Церковь по разным причинам. Некоторые — потому, что думают, что Бог христиан такой же, как сами недостойные христиане. Некоторые не ходят потому, что их привлекает этот мир, и внешняя мишура для них важнее, как для дикарей стеклянные бусы важнее, чем слиток золота. Некоторые не ходят по лени, а некоторые — потому что Бог их еще не призвал. Некоторые из тех, что не ходят в Церковь, бывают одержимы, некоторые — глупы...
Некоторые не ходят в Церковь потому, что они предали Бога.
Люди не ходят в Церковь, потому что, как говорится в Евангелии, один купил поле, за которым нужно смотреть, другой приобрел волов, которых надо испытать, третий недавно женился. Поэтому они не идут на брачный пир (Лк. 14:1).
Иеромонах КАЛЛИСТРАТ (Романенко), настоятель храма во имя Святой Живоначальной Троицы в Антарктиде
Во-первых, люди в храм все-таки ходят. Даже в мой. Пусть не все и не часто. Но за тот год, что я здесь, нет ни одного человека из экипажа станции, который хотя бы один раз не пришел в храм. И не на экскурсию, а именно на службу, на Божественную Литургию.
Есть люди, которые ходят в храм, но нечасто. Они все равно верующие и православные. Я не могу сказать, что их вера хуже моей, хотя я священник и регулярно совершаю Божественную Литургию. Другие не ходят в храм, потому что не знают, что здесь дом Божий. Это просто непросвещенные люди, не понимающие, зачем надо стоять по два часа на службе и слушать непонятные песнопения и молитвы. Но обычно это до тех пор, пока жареный петух не клюнет. Тогда начинают спрашивать: "Что я могу сделать, чтобы Бог услышал меня?"
А некоторые не приходят, потому что видят, как живет священник — злее, корыстнее и похотливее иных неверующих. Я знал одного человека, который во многом исполнял заповеди Евангелия (ни разу при этом не читав самого Евангелия), но не стал ходить в храм, потому что там не самым лучшим образом вел себя священник.
От священников сегодня требуется спокойно, шаг за шагом воспитывать и тех, кто приходит пусть и нечасто, показывая им жизнь в Боге. Надо проповедовать, и, прежде всего, не на словах, а в себе, в своей жизни, исполняя слова Писания: "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного" (Мф. 5:16).
Священник Михаил ВАСИЛЬЕВ,
настоятель Патриарших подворий при штабе ВДВ
и РВСМ
Во-первых, потому, что это трудно. Во-вторых, потому что для
современного, весьма прагматичного по своему мировосприятию человека это
невыгодно. Приходится тратить свое время – у современного человека иллюзия, что
времени ему не хватает, хотя это не мешает впустую тратить его, например, у
телевизора. И человек все время живет тем временем, которое он на самом деле
часто бездарно тратит. Он стоит в храме – и ему кажется, что у него много
неотложных дел, что надо куда-то бежать. И действительно – это известно еще
древним подвижникам благочестия – побыть наедине с собой уже бывает непривычно и
трудно, а тем более придти к Богу и быть с тем Богом, в Которого хотя ты и
веруешь, но еще не видишь достаточно. Наверное, все это в комплексе приводит к
тому, что современный человек, бесцельно проводя значительную часть своей жизни,
не может найти времени, чтобы побывать, или постоять, или даже, не побоюсь этого
слова, помолиться за богослужением.
Игумен ПЕТР
(Мещеринов),
Свято-Данилов монастырь, г. Москва
Одна из причин
того, что люди не понимают христианство и отталкиваются от Церкви – это подмена
Евангелия – в буквальном переводе «благой вести», «благовествования» – неким
зловествованием. Основание нашей веры – Воскресший Христос, пасхальная радость,
которую может почувствовать любой человек, – подменяется проповедью о мировом
масонском заговоре, о скором пришествии антихриста, о бесах, аде и вечных муках.
Христос же является только средством, чтобы всего этого избежать. Причем даже не
Христос, а внешняя церковность, исполнение обрядов, механическое выстаивание
воскресных богослужений.
В итоге религиозные запросы души не
удовлетворяются. И поэтому многие искренне ищущие Бога люди стараются держаться
подальше от такой Церкви. Она кажется им каким-то странным заведением, где люди
помешаны на тайном масонстве и бесах. Безусловно, существуют и бесы, и «тайна
беззакония», и антихрист, который в итоге явится. Но страшно не это, а то, что
все сие служит основанием проповеди и почему-то называется Православием.
Священник Александр ЛАВРИН,
клирик храма Иконы Божией Матери
«Живоносный Источник» в Царицыно
Думаю, причина здесь не в атеизме.
Атеистов сейчас мало, убежденных же и раньше было немного. Людям, как правило,
более свойственно религиозное равнодушие. И когда после падения атеистической
идеологии оказалось, что многие не чужды признания духовного мира, – всплыла
серьезная причина, почему люди не ходят в храм: само по себе признание
«потустороннего» ничего не меняет в жизни человека. Настоящая религиозная жизнь
начинается тогда, когда человек захочет, чтобы Бог стал в его жизни главным. А
это всегда непросто, требует от человека напряжения: поиска, труда.
Нельзя обойти стороной и горькую для нас, церковных людей, правду.
Многие люди не ходят в храм, потому что мы, христиане, сами подаем к этому
повод. В религиозной жизни был очень большой перерыв, многие традиции утеряны,
прежде всего – традиции терпения и смирения. И, к сожалению, люди часто не
находят в христианах примера евангельской жизни.
Не последняя причина и
в нас, священниках, пастырях. Мы вышли из той же среды «религиозного забвения» и
так же учимся христианской жизни. Но цена наших ошибок гораздо выше, чем у
прихожан, когда мы не являем сердечной теплоты и понимания. Я это хорошо знаю,
замечая, порой, в себе небратское и лицеприятное отношение – при исповеди, в
беседе с людьми …
Поэтому сегодня Церковь видится не столько местом
духовного подвижничества, сколько больницей, принимающей и целящей больных и
инвалидов. Значит, и входят в нее те, кто признал свою болезнь и захотел
лечиться.
Священник Николай ЕМЕЛЬЯНОВ,
заместитель декана
Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного
университета
Самое удивительное, что люди в Церковь ходят. Это
удивительно, потому что в России после целой эпохи гонений, религиозного
бескультурья и безграмотности современному человеку казалось бы невозможно
обрести традиционную духовную культуру и веру. Современная мода, массовая
культура, жесткая пропаганда, иногда даже сегодняшняя государственная политика
препятствуют этому. Однако вопреки всему многие эту духовную культуру обретают
или хотя бы очень к ней стремятся.
Это всегда процесс очень личный и
очень трудный. Он требует работы над собой, много смирения и покаяния, что
никому и никогда не было просто. В Евангелии Господь, обращаясь к ученикам,
называет их «солью земли». Соль – это замечательный и очень древний религиозный
символ. Кроме прочих, в нем есть и очень простой, можно сказать, бытовой смысл.
Соли кладут в пищу всегда очень мало – одну ложку на большую кастрюлю, но без
нее пища бывает безвкусной. Этой «соли» – тех, кто не просто «глядит издалека»
или даже «заходит в Церковь», но живет по вере церковной жизнью, – всегда было и
будет немного.
С другой стороны, от самого общества и даже во многом от
государства зависит, будет ли оно хотя бы обращено лицом к высокой духовной
культуре – или его жизнь потеряет свою «соль», станет «безвкусной» и
бессмысленной.
Иеромонах МАКАРИЙ (Маркиш),
Свято-Введенский
монастырь, г. Иваново
Мне пришлось пятнадцать лет жить и работать
вдали от России, в американском штате Массачусетс. В Соединенных Штатах вряд ли
можно представить себе, чтобы человек, называя себя православным, не был
регулярно в церкви. Это относится в равной мере и к тем, кто унаследовал
Православие, и к тем, кто уже в сознательном возрасте вернулся к своим
национальным и культурным корням. И, конечно же, к тем, кто подобно
евангельскому купцу, нашедшему жемчужину несравненной ценности, пришел в
Православие «извне». Заметьте, что и для тех, и для других, и для третьих
характерен интерес к религии вообще и Православию в особенности. Пускай
невежество и доминирует на культурно-общественной сцене, но преодолевая его,
люди приходят в Церковь.
А если отвечать более обще… Применительно к
человеческой жизни, вопрос «Почему» дает колоссальный простор для ответа, и что
ни ответить – всё будет в той или иной мере верно: потому что не хотят, потому
что не привыкли, потому что нет времени, потому что не видят нужды, потому что
им там тесно, холодно, жарко, душно, скучно и проч. Коренная причина – наша
слабость, несобранность, расхлябанность, безответственность, равнодушие. Наш
грех. Если позволите уточнить вопрос таким образом: «Укажите причину, устранение
которой на сегодняшний день наиболее реально и действенно», то я отвечу одним
словом: невежество. Устранить ее, соответственно, позволит школьное просвещение
и миссионерская проповедь на местах и в СМИ, в чем да поможет нам
Господь.
Священник Иоанн ОХЛОБЫСТИН,
клирик храма святителя Николая
в Заяицкой слободе
Когда только начиналось возрождение Православия,
то сами верующие люди и священники невольно делали многое, чтобы отвратить людей
от Церкви. Все эти старушки, шипящие на молодых девчонок, которые впервые зашли
в храм в брюках. Все эти младостарцы и младостарицы, их «пророчества» и дикие
полуязыческие «наставления». И странная кликушеская литература, называвшаяся
«православной». Все эти запугивания в проповедях священников, что вы, мол,
жуткие грешники, мерзавцы. Срочно раздайте все свое имущество, а сами – на
колени, на горох. И все равно нет вам прощения… Как вспомню, просто дрожь
берет. Дошло дело до того, что пришлось вмешаться самому Святейшему Патриарху.
Многие, впервые зайдя в храм и столкнувшись с таким к себе отношением,
подумали: а пойду-ка я лучше куда-нибудь в буддизм, там все не так мрачно. Ну и,
конечно, с годами добавились темы для критики, среди них сотовые телефоны и
машины у священников (интересно, а как без этого быть на связи, если
понадобится, и посещать больных прихожан?) и так далее.
К счастью,
постепенно все эти перекосы в отношениях светских людей и Церкви сглаживаются.
Народ перестали запугивать, в храм приходит все больше людей. Теперь мы можем
лучше донести до прихожан, что главное в Православии не строгость, а любовь.
Ведь Бог есть Любовь.
Священник Дионисий ПОЗДНЯЕВ,
Гонконг,
Китайская народная республика, Русская Православная Церковь Московского
Патриархата
Думаю, причины разные. Есть просто люди, не верующие в
Бога – тут и спроса нет. Помню, одна пожилая дама, говоря о церковной службе,
приводила сравнение с театром: «Можно раза два-три сходить на спектакль, но не
более… а одинаковые службы изо дня в день – это же ужасно, должно быть,
однообразно и скучно!». Тут очевидно неумение молиться храмовой молитвой,
незнание службы, непонимание смысла происходящего. Для многих этот язык,
богатейший и красивейший, совершенно недоступен. Больше нужно говорить о смысле
богослужения, давать людям понять, что в храме можно приобщиться небесному, уже
на земле можно стать причастным к Небу.
На самом деле люди не умеют в
Церкви находить и обретать главное – опыт Неба. Отчего? Оттого, что порой ищут
чего-то другого. Не находят – и разочаровываются. Может, им и не нужен этот опыт
Неба… Но ведь остальное все так второстепенно.
Многие не могут
заставить себя, понудить в практике духовной жизни – как Господь сказал,
«Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.
11:12) – а лень ведь молиться, трудно поститься, ум не привык сосредотачиваться,
стыдно исповедоваться! Это – основные причины.
А если говорить о
причинах более внешнего порядка, то это – занятость священников, их торопливая
невнимательность, порой холодная… Иногда – грубость прихожан, вообще
распространенное ныне хамство… Это – большая проблема для тех, кто стоит у
порога Церкви и надеется видеть в ее чадах Образ.
Протоиерей Игорь
ПЧЕЛИНЦЕВ,
пресс-секретарь Нижегородской епархии
Беда, наверное, в
том, в народе существует определенная религиозная самодостаточность – почти 80%
россиян считают себя православными христианами. «Мы крещеные…», «мы же ничего
не отрицаем…», а также «ну, наверное, что-то там есть…» Если к этим
утверждениям добавить то, что многие люди действительно приходят в храм хотя бы
один-два раза в год (на Пасху, поставить свечку…), то получается, что в
какой-то мере церковная жизнь в народе существует. Некоторые даже причащаются
(от одного раза в год до одного раза в несколько лет), не отдавая себе отчета, в
каком великом Таинстве они принимают участие. Реальной церковной жизнью
стараются жить всего лишь 1-3% россиян.
Соответственно, наш православный
народ и является главным потребителем массовой «духовной» культуры – активно
возрождаемого язычества с его обычными атрибутами – гороскопами, гаданиями,
целителями и религиозным безразличием и всеядностью. Церковная жизнь не
развлекает так, как современный «мистицизм на диване» – и поэтому она не
востребована. Церковности надо учиться, но это не находит отклика в душе
современного человека, привыкшего потреблять «духовный фаст-фуд».
С
другой стороны, видимо, наша дорогая и многострадальная Церковь еще не находит в
себе сил идти навстречу народу. Некоторые священнослужители и некоторые миряне
из числа новообращенных считают, что Церковь должна не нисходить до современного
человека, а поднимать его над погибающим миром. Это верно по смыслу, но неверно
по тактике. Эти люди считают, что не надо ни к кому идти – кому надо, придут в
церковь сами, и мы их всему научим (кстати, под «всем» нередко подразумеваются
внешние вещи – как креститься, как стоять на службе и т.п., а богословие – оно
для богословов).
Также надо сказать и о православном «фаст-фуде».
Существуют общины, спекулирующие на мистических чувствах современного человека,
зачастую отравленного неоязычеством, и взамен настоящей духовной пищи они дают
своим новым членам пищу сомнительную. Обобщенное название таких общин: «Как
избежать конца света и остаться при своих». Путь таких общин явно сектантский и
идет врозь со Священноначалием Церкви и здравым смыслом, но некоторых он очень
привлекает, отвращая от настоящей православной церковности.
Большую роль
в расцерковлении невоцерковленных играют, конечно, и СМИ. Одной рукой насаждая
новые (на самом деле – старые) языческие ценности, СМИ другой рукой поливают
грязью возрождающееся Православие, создавая в обществе крайне отрицательный
образ Церкви и Ее служителей.
И в результате – народ робко топчется в
церковном дворе и проходит мимо, а священнослужители с верными прихожанами
выглядывают из церковных дверей в надежде на то, что кто-то еще заглянет к ним
на огонек. В надежде всему их научить.
Иеромонах СЕРГИЙ
(Рыбко),
настоятель храма Сошествия Святаго Духа на апостолов на Лазаревском
кладбище г. Москвы
Подлинная причина в том, что у человека просто
нет особого желания ходить в церковь. Когда он молод, преисполнен оптимизма –
ему не до того. Он смотрит на жизнь сквозь розовые очки, кует свое светлое
будущее… И только повзрослев, столкнувшись с реалиями жизни, он начинает
задумываться, начинает знакомиться с христианскими ценностями – и в итоге
нередко приходит в храм. Это обычно люди зрелого возраста, за сорок лет. Тем не
менее, встречаются и молодые люди, которые с юности посвятили себя Богу. Либо
они рано пережили какие-то трагедии, разочаровались в земных ценностях, либо это
чистые души, призванные Богом. Я их достаточно часто встречал, хотя по нашим
временам такой человек – просто чудо. Бывает, что и в тридцать лет
воцерковляются, и в двадцать, хотя какой-то видимой причины – несчастной любви,
жизненных трагедий и т.п. – нет. Кто имеет открытое сердце – к тому Бог приходит
раньше.
Протоиерей Александр СОРОКИН,
настоятель храма
Феодоровской иконы Божией Матери и часовни свв. Новомучеников и Исповедников
Российских, председатель Издательского отдела Санкт-Петербургской епархии
Вообще-то ходят. Хотя мало. Если ответить коротко, причина, конечно, в
самих людях. Причем, как в тех, кто туда не ходит, так и в тех, кто там уже
находится. Не нужно доказывать, что каждый человек религиозен по своей природе,
и эту свою религиозность каждый выражает по-разному и в разной мере. Но процент
тех, кто свою веру показывает явно и осознанно как веру в Бога, о Котором учит
Библия, – совсем не так уж велик. А тех из них, кто ходит в церковь – еще
меньше.
Наверное, это потому, что для многих до сих пор не совсем ясно,
что такое Церковь и почему без нее человеку трудно и плохо. Общепринятое мнение
о Церкви так укоренилось в сознании большинства людей, что им в голову не
приходит, что Церковь – это нечто совсем иное, нежели загруженные заботами
священники и унылые миряне. Многие вообще отождествляют Церковь только с
иерархией священников, то есть воспринимают ее как некую организацию,
выполняющую определенные функции. А новозаветное учение о Церкви как о
христианской общине, собравшейся вокруг воскресшего Христа, мало понятно
массовому человеку. И беда в том, что в самой Церкви многие люди не сразу до
этого доходят – а потому не способствуют приходу других людей, которые поэтому и
не ходят в церковь.
Протоиерей Аркадий Шатов,
председатель
епархиальной комиссии по церковной социальной деятельности Москвы
Люди не ходят в Церковь по разным причинам. Некоторые – потому, что
думают, что Бог христиан такой же, как сами недостойные христиане. Некоторые не
ходят потому, что их привлекает этот мир, и внешняя мишура для них важнее, как
для дикарей стеклянные бусы важнее, чем слиток золота. Некоторые не ходят по
лени, а некоторые – потому что Бог их еще не призвал. Некоторые из тех, что не
ходят в Церковь, бывают одержимы, некоторые – глупы…
Некоторые не ходят
в Церковь потому, что они предали Бога.
Люди не ходят в Церковь, потому
что, как говорится в Евангелии, один купил поле, за которым нужно смотреть,
другой приобрел волов, которых надо испытать, третий недавно женился. Поэтому
они не идут на брачный пир (Лк. 14:1).
Иеромонах КАЛЛИСТРАТ
(Романенко),
настоятель храма во имя Святой Живоначальной Троицы в
Антарктиде
Во-первых, люди в храм все-таки ходят. Даже в мой. Пусть
не все и не часто. Но за тот год, что я здесь, нет ни одного человека из экипажа
станции, который хотя бы один раз не пришел в храм. И не на экскурсию, а именно
на службу, на Божественную Литургию.
Есть люди, которые ходят в храм, но
нечасто. Они все равно верующие и православные. Я не могу сказать, что их вера
хуже моей, хотя я священник и регулярно совершаю Божественную Литургию. Другие
не ходят в храм, потому что не знают, что здесь дом Божий. Это просто
непросвещенные люди, не понимающие, зачем надо стоять по два часа на службе и
слушать непонятные песнопения и молитвы. Но обычно это до тех пор, пока жареный
петух не клюнет. Тогда начинают спрашивать: «Что я могу сделать, чтобы Бог
услышал меня?»
А некоторые не приходят, потому что видят, как живет
священник – злее, корыстнее и похотливее иных неверующих. Я знал одного
человека, который во многом исполнял заповеди Евангелия (ни разу при этом не
читав самого Евангелия), но не стал ходить в храм, потому что там не самым
лучшим образом вел себя священник.
От священников сегодня требуется
спокойно, шаг за шагом воспитывать и тех, кто приходит пусть и нечасто,
показывая им жизнь в Боге. Надо проповедовать, и, прежде всего, не на словах, а
в себе, в своей жизни, исполняя слова Писания: «Так да светит свет ваш пред
людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного»
(Мф. 5:16).
Три недели назад закончился праздник . Совсем недавно афонские монахи вернулись на Святую гору с . Тысячи людей, готовых прийти в храм за крещенской водой или же выстоять на морозе многочасовую очередь к привезенной святыне, сделали новую «передышку» от посещения храма. Кто-то до ближайшей Пасхи, кто-то до следующего Богоявления, кто-то до приезда новой святыни. В чем причина этого явления, стоит ли по этому поводу сильно сокрушаться, а главное – можно ли и как привести этих людей в храмы на будничные и воскресные службы, рассуждают священники России, Украины и Белоруссии.
«Раньше в храм на праздник собиралось столько народу,
что, стоя в толпе, я мог поджать ноги и не упасть»
– Нельзя осуждать тех, кто приходит прикоснуться к святыням, но не спешит в храмы на службу. Придя к Поясу Богородицы или Дарам волхвов, эти люди уже делают первые шаги к Небесному. К ним нужно относиться с пониманием и терпением, надеяться на Бога, Который укажет им дорогу к Церкви. Постепенно люди поймут, что нужно ходить в храмы, потому что только там человек начинает общаться с Господом Иисусом Христом, Спасителем нашим, во всей возможной полноте, в Причастии святых Христовых таин. К сожалению, не все люди сразу это понимают, поэтому к ближним нужно относиться с терпением, мягче.
Рядом с храмом Христа Спасителя находится храм , что в Обыденском переулке, где тихо и спокойно, где нет такого количества народа. Если человеку хочется спокойной помолиться, чтобы его не толкали с разных сторон, то в этот храм стоит зайти. В нашей стране сегодня, слава Богу, много храмов. Если набирается большое число людей в одном, то всегда можно пойти на службу в другой. Во времена Брежнева в один храм со мной ходил седой дедушка, который не чувствовал праздника, если в храме его хорошенько не потолкают, в чем он мне не раз признавался.
А когда я был юношей, в храм на праздник собиралось столько народу, что, стоя в толпе, я мог поджать ноги и не упасть. Сегодня такого уже нет. говорил: «Можем жить в изобилии, можем жить и в нищете». Так и здесь: если хочешь уединения и тишины, можешь пойти в храм, куда приходит меньше людей, а если хочешь быть там, где большинство, тогда потерпи и порадуйся, что ты молишься с православным народом.
«Каждому из нас нужно разрушить ту стену,
за которой, как нам кажется, прячется Бог»
– Ответ, по-моему, лежит на поверхности: потому что люди всегда в своей массе одни и те же, несмотря на то, что нас друг от друга может разделять время, расстояние, языковой барьер и многое другое. Вспомним Евангелие: за Христом следовали толпы людей. Пока Господь совершал видимые чудеса, народ вокруг Него всё более прибавлялся. Как только Он заговорил о Хлебе Жизни, даже некоторые ученики смутились и покинули Его. Вопрос веры – качественного характера. По-настоящему верующих людей всегда немного. Они и составляют « ».
Многие люди не хотят труда. В духовности они ищут расслабления
Насколько сильной и глубокой или же слабой и поверхностной может быть вера человека? На мой взгляд, это зависит от его личных качеств, воспитания, ментальности, исторического пути его родины, привитых ему культурных традиций и многих других факторов. И всё же среди прочего есть то, что зависит от нас самих и что напрямую питает наше врожденное религиозное чувство. Это стремление к познанию Бога путем повседневного труда. Чтобы обрести живое общение с Христом, не обойтись без аскезы. Конечно, она будет не столь строгой, какова она была у светильников Христовой веры. Здесь речь не идет о монашеском посте, предложенном всем мирянам. Каждый должен сам найти ту меру духовных упражнений, которая будет ему под силу и которая будет давать результат. К этому возможно прийти только через опыт. А многие люди не хотят труда. В духовности они ищут, наоборот, – расслабления. Поэтому, попробовав однажды призывающей благодати, даром подаваемой человеку, многие ищут именно ее всю жизнь. Не Источника благодати, а лишь Его энергию, хоть скудно питающую духовно иссохшую душу. И как ни странно, такие люди называют себя истинно верующими православными христианами.
Нужно упрекнуть и нас самих, священнослужителей, в таком положении вещей. Для многих нужен пример. Верующие от нас ждут более того, чему нас учат в духовных семинариях и академиях. Конечно, радостно, что растет научный потенциал Церкви, но духовному опыту только по книжкам не научишься. Батюшка-молитвенник всегда востребован, его всегда любят и вокруг него сплачиваются. Такие священники способны своим словом и личным примером исправить некоторую кривизну духовной жизни прихожан. Но и здесь сделаю оговорку, на мой взгляд, существенную. Да, можно сетовать, что нет сейчас в городах таких подвижников, как народный батюшка . Но если бы такой сейчас и нашелся (а они есть, просто, может быть, не такого духовного роста и силы пока), всё равно не многие бы сами исправились. Народу хочется, чтобы кто-то за них работал. «Я грешу, но есть батюшка, который отпустит грех… Я болею, но зачем самому искать лекарства, если есть чудотворец?..» И если батюшки нет, его может заменить любая религиозная реликвия, святыня, которую привезли откуда-нибудь. В принципе, это примерные стереотипы поведения людей нашего времени.
Нужно искать Христа, а не только Его даров
Священник понимает, сколь мучительно состояние, когда Бог уже довольно давно не отвечает на твои молитвы, когда ты не слышишь Его голос. Тогда начинаешь просыпаться, ищешь причины, работаешь усердней. И когда снова слышишь Христа – наступает настоящая жизнь. Но ведь к этому призваны все мы. Нужно искать Христа, а не только Его даров.
Общение с Богом действительно требует тишины. Только внутренней. Большинству людей свойственно поверхностно воспринимать духовные истины, поэтому в их общении с Богом немаловажную роль играют естественные органы чувств. Ничто не должно им мешать. Здесь замечается некий буквализм евангельского изречения: «вера от слышания». Упрекать таких людей нельзя. Им нужно помочь поскорее преодолеть этот начальный этап в духовной жизни. Ведь, следуя святоотеческой литературе, мы можем заметить, что учиться молитве нам советуют с произношения ее вслух. Свое ухо должно слышать свой голос. Этим духовным упражнением мы как бы приводим в гармоничное состояние то, что у нас расстроено с течением времени. Слово Божие выступает здесь неким камертоном. Когда человек не настроил свой ум к пониманию до сей поры незнакомых ему слов, ему сложно не отвлекаться на посторонние звуки и движения вокруг него. Нередко при этом человек раздражается, когда что-то или кто-то ему мешает. Вспомните тот пример, который приводил митрополит Антоний (Блум) . Одна старушка сетовала на то, что, несмотря на свой многолетний «церковный стаж», она ни разу не почувствовала, что Бог есть и слышит ее. По совету духовника в свой монолог она наконец дала возможность вставить слово Богу. Именно в абсолютной тишине она и почувствовала то, о чем опытно говорил : Бог к нам ближе, чем вдыхаемый нами воздух. То есть важно не останавливаться на том, что уже пройдено, как это случилось с упомянутой старушкой. Ведь от вычитки всех молитвенных правил, стояний на Литургиях, соблюдении всех постов можно закостенеть, и всё это мало будет походить на живое общение с Богом.
И всё же человеку не следует пренебрегать посещением храма Божиего. Во-первых, того требует одна из заповедей декалога. Во-вторых, личный пример исполнения этой заповеди нам подал Спаситель. Обличая невежество учителей веры, в субботу Он неизменно находился в храме на молитве. Но это аргументы, которые обязывают человека, принявшего Крещение в Православии, приходить в храм. Есть другие, которые должны побуждать его участвовать в церковной молитве. Именно тогда человек может позиционировать себя христианином, когда его не принуждает что-то или кто-то идти в храм, а когда он делает это по велению своего сердца. И здесь всё очень просто: когда человек осознает, что Бог его любит, когда он ответит взаимностью, тогда всё становится на свои места. На это уходят порой годы. Человеку с улицы сложно понять, что Церковь – это Тело Христово, это Невеста Агнца, это Богочеловеческий организм… Человеку нужно почувствовать свое родство Богу.
Идя в храм, нам кажется, что мы идем в гости. Но когда приходим, то ощущаем себя дома. Это ли не чудо?
Господь открывает Свою любовь к нам через Воплощение, Распятие и . А любовь, как говорил тот же митрополит Антоний Сурожский, делает неравных равными. Попросту говоря, каждому из нас нужно разрушить ту стену, за которой, как нам кажется, прячется Бог. И эта стена легче всего разрушается именно в храме. Потому что, идя в храм, нам кажется, что мы идем в гости. Но когда приходим, то ощущаем себя дома. Это ли не чудо?
Я не знаю универсальной формулы, следуя которой, человек пришел бы в храм. Для священника тяжелее всего, наверное, когда его близкие родственники не считают необходимым для себя посещать храм хотя бы раз в неделю. Да что там! Даже если бы раз в месяц они удосужились прийти туда, это был бы повод к ликованию. Да, не бывает пророка в отечестве своем. Но здесь, по-моему, проблема намного глубже и комплексней. Мне кажется, что одного совета для всех просто не бывает. Есть одна для всех заповедь. И кто как ее транслирует в своем сознании, от этого зависит, какие советы ему нужны. Я, например, не люблю, когда кто-либо ждет удобного момента заманить близкого ему человека в храм. Наступила проблема – бегом туда, там всё очень скоро разрешится. А если не скоро? Спешим мы часто за Бога всё решать. А человек в случае «отказа» обиду на Бога затаил и ультиматум объявил: в храм ни ногой.
Не спешите обличать других в неисполнении 4-й заповеди, а себя заставляйте усерднее молиться за них и тем самым переносить их немощи
Нужно самому быть всегда на той частоте и в той чистоте с Богом, чтобы от Него услышать совет, как помочь человеку войти в храм и возвратиться туда по собственной воле. По-моему, человека нужно сначала расположить к храму. Допустим, сначала не его самого тащить туда, а сказать ему, что я в храме за тебя усердно помолюсь. Получит просимое – в следующий раз, может быть, сам попросит помолиться за него. Если и тогда заметит помощь свыше, то и сам придет. Особенно в том случае, если человек по натуре благодарный. Можно радоваться и тому, что в конце жизни кого-то Господь привел в храм твоими и стараниями. У меня есть такой опыт. И мне казалось, что этот человек совершил подвиг. Наверняка, и радость Неба передается в таком случае тебе. Так что я бы один совет дал не тем, кто не ходит в храм, а тем, кто считает его своим домом: докажите, что вы по-настоящему любите своих ближних. Не спешите обличать других в неисполнении 4-й заповеди; пытайтесь сами оправдывать других, а себя заставляйте усерднее молиться за них, тем самым переносить их немощи. Всему этому учит нас Евангелие и апостольские послания.
Но этим советом я не хотел бы утвердить в самоуспокоении и самооправдании принявших обеты Крещения, но их не исполняющих. Им бы я напомнил, что в вечности останется только любовь, всё остальное упразднится. И только любовь к Богу соединит нас с Ним навсегда. Рассмотрите беспристрастно свою любовь к Нему и Его к вам. Любящий Бога не задает себе вопрос, сколько нужно ходить в храм. Разве ожидание встречи для любящих друг друга – это не томительное испытание? Что же можно сказать об отношениях двух сторон, если для одной из них свидание с другой – это необходимость, усилие воли или нечто подобное?
Один святой сказал, что тот, кто не встретит Бога здесь, на земле, не встретит уже никогда Его. Не может Бог Сам Себе противоречить, отменяя то, что когда-то уже передал нам в заповедях. Если бы Он не объединял всех верующих в Него через Свою Церковь, то не пришел бы на землю подобным нам Человеком, не претерпел бы страшные страдания на Кресте, не предстал бы пред Своими учениками Воскресшим. Не было бы Тайной вечери, Которую Он заповедал творить в Свое воспоминание. И не сказал бы слов, которые свидетельствуют, есть ли на самом деле Бог в нашей душе (ведь так многие «богоносцы» любят оправдывать свое не хождение в храм): «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6: 53). Ведь именно Он сказал, что «Я есть путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6). О чем здесь идет речь, у всех еще есть время понять. А пока многим только кажется, что они живут. На самом деле медленно умирают. Потому что живут пока только для себя.
«Мы собираемся в Церкви ради любви
и ее выражения к Богу и друг другу»
– Господь дал людям дар веры вместе с мудростью и совестью. Человек устроен так, что он не всегда знает, но надеется и верит. Потребность в вере созидает человека, формирует его внутреннее «я» и дает осознать, что человек в мироздании не один, не выброшен на берег существования, как в пустыню. Это держит людей в трудное время, дает продвигаться к познанию смысла жизни.
Человек, умея организовывать всё вокруг себя, приводит к порядку, к чину и свою веру. Поэтому рождается религиозность как ответ на свою способность верить. Потому естественным является потребность людей поддерживать свою религию, религию своих родителей, видеть в ней источник своей культуры, видеть начало национальной и наднациональной идеи в религиозных переживаниях по отношению к своему Творцу.
Это вызывает искренний энтузиазм в дни всплеска религиозной самоидентификации, например в большие праздники, в дни прибытия тех или иных святых реликвий. Человеку приятно из своего окна видеть храм, который становится украшением пейзажа. Церковное здание одним своим существованием делает человека соучастником того, что в храме происходит. Особенно это касается людей, которые как-то участвовали в возведении церкви.
Однако религиозность создает свои правила, свои порядки, которые требуют подчинения как ради сосуществования внутри общины верных, так и ради отношений с Богом. Человек признает в большинстве случаев, что эти правила хороши, полезны. Но чаще всего относит их к другим. Показателен пример из Евангелия (см. главу 21). Воскресший Христос трижды спрашивает апостола Петра, любит ли он Его. Христос зовет его за Собой: «Иди за Мной». Но Петр оглядывается на другого ученика – Иоанна – и спрашивает не о своем призвании, а об Иоанне: «Господи! а он что?» Спаситель вынужден Петра урезонить: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Ты иди за Мною». На этом примере мы видим сущность человека – даже если он ученик Христов, – осознающего, что он обязан, но по греховной сути ищущего, на кого свои обязанности можно взвалить. Если дать развиться этим слабостям, то можно породить лицемерие, лукавство. О лукавстве говорят, что это последняя дань порядочности. То есть человек стремится выглядеть в глазах других, да и в своих тоже, как бы добропорядочным, но при этом он думает: «Я, что, сумасшедший поступать так?» или «Я же не фанатик…»
Чем больше рядом оказывается инакомыслия и иного поведения, тем чаще человек склоняется к «прогрессивному» мышлению, которое якобы заботится о самом человеке, бросая вызов его порядочности
Когда Церковь была частью жизни всего общества, благодаря государственной идеологии, тогда невозможно было человеку находиться вне жизни христианской общины, иначе он чувствовал себя изгоем. Человек невольно подчинялся существовавшим в Церкви правилам. Для него они не были чем-то чуждым, не становились обузой: все так жили. Возможно, он соблюдал их формально, но от этого они не были вне его внутреннего порядка. Чем больше рядом оказывается инакомыслия и иного поведения, тем чаще человек (после возмущений совести) склоняется к «прогрессивному» мышлению, которое якобы заботится о самом человеке, бросая вызов его порядочности. Ведь порядочность – это, прежде всего, приверженность порядку – порядку в душе. И теперь оружием против веры и надежды становится сомнение, а с ним и измельчание человека, который всё более превращается в обычного потребителя с псевдорелигиозными диванными запросами. Всё! Теперь в церковь он не пойдет: у него есть всё для оправдания, почему он не идет в храм.
И чем реже человек заглядывает в церковь, тем меньше у него на это потребности. Каждый приход в храм сопровождается сложным борением и уговариванием самого себя. А потом и близкими, оставшимися верными Церкви. В конце концов человек в некоем революционном порыве разрывает «религиозные ковы», применив решительность в вопросе ходить или не ходить в церковь. И теперь он чувствует себя свободным: он раз и навсегда решил, что Церковь с ее условностями и правилами ему не нужна. Такой человек никогда не признается даже себе, что в нем победил элементарный замшелый эгоизм и примитивная лень.
Однако всплески религиозной активности будут давать о себе знать время от времени, в дни радостных и печальных событий. Такие люди всё равно будут посещать церковь для того, чтобы поставить свечу и найти повод, чтобы еще некоторое время после не ходить в храм. А для этого целое раздолье: «кто ищет, тот всегда найдет».
Господь учит: если «молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». Это написано в Евангелии от апостола Матфея в главе 6-й. Значит, молиться Богу надо тайно. А какова цель собрания верующих?
Апостол Павел и в Послании к Коринфянам, и в Посланиях к Ефесянам и Колоссянам пишет о том, что Церковь есть Тело Христово. И делается она таковой посредством единства. В 1-м Послании к Коринфянам звучат такие слова апостола Павла: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба». То есть Церковь собирается ради Литургии – общего дела. Так, собственно, и переводится слово «Литургия» – совместная работа.
Литургия – квинтэссенция чаяний Церкви, где высшее проявление единства есть . Через Них в наших жилах течет Кровь Христа! Те, кто причащался, становятся братьями и сестрами по одной крови – крови Христовой. И это нас делает христианами. Единство проявляет любовь. Потому невозможно причащаться, если имеешь гнев, обиду. Ибо тогда нет любви. Мы же в Церковь собираемся ради любви, ради ее выражения Богу и друг другу.
